Метка черной розы  - Екатерина Радион

– Эй, ты чего? Что случилось?

– Не знаю. Ощущение такое, что ты сейчас подойдешь и всадишь нож в спину. Или что я умру прямо сейчас. Не самое приятное состояние, – удивленно ответила Вейли, отступая от Амалы на шаг. – Уходи, пожалуйста. Мне нужно побыть одной.

– Ты уверена? Может быть, позвать кого-нибудь на помощь? Вдруг это проклятие?

– Уходи… пожалуйста, уходи! – взмолилась Северянка.

Амала пожала плечами и спешно вышла из комнаты.

Оставшись в гордом одиночестве, Вейли почувствовала себя немного спокойнее, хотя неприятная дрожь все еще пробегала по ее телу.

– Ты не сдашься, – шипела она себе под нос, подходя к зеркалу. – Ты не позволишь им тебя переиграть. Ты пришла ради своего народа, и ты не оступишься за шаг до победы!

Из зеркала на нее смотрела усталая изможденная женщина. Вейли провела кончиками пальцев по щекам, пытаясь свыкнуться с уставшей собой. Получалось не очень хорошо, но постепенно непринятие себя и нервная дрожь отступали, оставляя ощущение того, что она совершает ошибки одну за другой.

«Он говорил про раздор… про то, что надо не поддаваться ему. И что ты делаешь? Ругаешься с теми, с кем предстоит работать. Но важно не это, почему у тебя ощущение, что происходит что-то важное, а ты упускаешь это из вида?»

Решив последовать примеру Нерриты, Вейли взяла свое письмо. Голубая магическая печать ковена не была поломана, а значит, один темный маг не совал туда свой длинный нос.

«Да о чем ты думаешь! Что изменится, если он прочитает? Ничего! Ты не выберешься отсюда, пока не разберешься с проклятиями!»

Сломав печать и достав из конверта листы тончайшей белой бумаги, Вейли углубилась в чтение. На душе становилось теплее. Много добрых слов, поддержка… Как ей этого не хватало за те дни, что она бодрствовала во время отбора! Даже отец написал, что гордится ей, а из этой ледышки не так-то просто выбить похвалу.

Северная ведьма прижала письмо к себе и расплакалась. Впервые за долгие годы она почувствовала, что нуждается в ком-то, и внутри словно прорвало плотину, стало мокро и холодно.

Последние строчки письма и вовсе заставляли закрыть глаза и медленно считать до десяти. Она давно подозревала это, даже не боялась говорить вслух… но получить подтверждение своих самых страшных опасений оказалось намного страшнее, чем могло показаться на первый взгляд.

«Казна пуста. Ожидается неурожайный год».

Эти непроизнесенные слова призрачным эхом отражались в сознании Вейли. Письмо выпало из рук, и сильная северная ведьма, глава ковена, разрыдалась от отчаяния, как девчонка. Она не знала, что делать. Не знала, где искать помощи и что предлагать взамен. Груз ответственности придавливал ее к креслу, вжимал в него, требуя отвечать. Но Вейли не знала, что и сказать… Оправдываться? Доказывать, что она сделала все, что было в ее силах? Это не поможет тем, кого ждет голодное время.

Решительно смахнув слезы, она отправилась на поиски темного. Уж кто-кто, а он должен что-нибудь придумать. Если она вынуждена помогать ему, то он будет помогать ей!

* * *

Амала без приключений добралась до купальни, скинула туфли, стянула чулки и с наслаждением опустила ноги в прохладную воду. Готовность решать вселенские проблемы так и не появилась, а вот усталость прекрасно давала о себе знать. Нужно как-то собраться с силами.

– Господин посол прибыл! – ухнул Ауро, бесформенной кучкой перьев приземляясь в воду. – Соскучилась?

– Пожалуй, что да, – ответила девушка, с трудом сдерживая смех.

– Вот и хорошо. А то кажется, что настроение у тебя похоронное.

– А каким ему быть, Ауро? Я кучу времени не видела семью, они меня – еще больше… Отбор – это фикция, никто не возьмет меня замуж. Используют, может быть, орден дадут и выпнут куда подальше. Не то что бы я мечтала о браке. Просто чувствую себя обманутой, – призналась то ли себе, то ли козодою девушка, наклоняясь вперед и вынимая мокрую птицу из воды.

– Вы даже не даете ему шанса, – хмыкнул Ауро.

– А он нам? Что это за испытания такие на отборе? Почему мы должны плясать под его дудку? Господин посол, я знаю правду. Он сам открыл ее… не надо этой мишуры. Если бы темный маг хотел найти среди нас невесту, я уверена, у него бы получилось, – Амала грустно улыбнулась и погладила козодоя по крылу. – Но он или не хочет… или ему это не нужно. Поэтому надо дать ему свободу. Свободу выбора.

– Ну, вы хоть письмо прочитайте тогда, – нахохлился птиц. – Я, между прочим, лично его нес!

– Спасибо, мой хороший. Обязательно прочитаю. Только отделаюсь от этого липкого чувства вранья…

– Это приключение, леди Амала. Пусть оно ваше не по праву, но попытайтесь смириться, – заметил Ауро, взмахнул крыльями и улетел сквозь стену.

«Вот тебе и друг в утешение. Прекрасно!» – фыркнула Ами, трясущимися руками вскрывая конверт.

По первым же строчкам стало понятно, что писала не герцогиня. У Мельтины был округлый ровный почерк с большим количеством завитков. Это же письмо больше походило на ощетинившийся шипами куст шиповника. В сердце тут же закололо.

«Матушка!» – подумала Амала, прижимая лист бумаги к себе. Как же она соскучилась, сколько всего хотела рассказать. И она обязательно расскажет, нет ничего такого, с чем не могут справиться волшебники! А их тут двое, и она на подхвате!

«Дорогая моя Амала!

Я рада, что у тебя появилась возможность написать. Мы все за тебя очень переживаем. Неррита рвет на себе волосы, говорит, что это она должна была попасть в западню. Утешаем как можем.

С каждым днем ей все хуже. Наверное, пришла пора раскрыть тебе один из наших фамильных секретов. Ты уже взрослая и можешь разделить со мной эту ношу, дорогая моя. Я – ведьма. И ты тоже. Магия течет у нас в крови и не остановится до самой смерти.

Мы с тобой вне закона, нас не должно существовать в Таулене. Но что делать, если мы есть? Живем, дышим, находим друзей, влюбляемся, мечтаем? Прятаться. Скрываться, словно тараканы под полом, делать вид, что мы ничего не можем.

Ты часто спрашивала, кто был твоим отцом… А я боялась тебе ответить, ведь это могло натолкнуть тебя на ненужные мысли. Его звали Палвин. Палвин Огненные Ладони, предыдущий придворный маг… Он знал о моей тайне, но долгие годы хранил ее.

Ты можешь скривиться. Мол как я могла полюбить такого старика? Но ведь любовь – это нечто большее, чем возраст. Когда Палвин и жрецы Семизвездных пришли в нашу деревню, он скрыл от них мой дар и позволил остаться свободной. Ты можешь этого не знать, но запечатывание магических способностей ведет к безумию. Нереализованные возможности, сила, разрывающая изнутри, они разрушают само естество волшебника или волшебницы. Именно отсюда и берет свой исток миф о безумии и опасности магов. Опасность не в силе, опасность в отсутствии контроля.